Однажды молодой
(9-ти уровней от роду) данмер-Довакин решил прогуляться в гордом одиночестве
(Лидочка осталась дома, печь сладкие рулеты). Вышел из своей околоривервудской резиденции, и пошел, куда дреморы понесут. Дреморы понесли на Двуглавый пик
(не спрашивайте по какому принципу, самой интересно). А там дракон, внезапно.
При помощи божественного
(даэдрического) покровительства Меридии, верного молота, и какой-то матери Довакин отправил его в... ну, куда там драконы уходят... поглотил душу, и поскакал за профитом, в виде нового слова и нового лута. Ага, чичаз. Навстречу из гроба плавно всплыл драконий жрец Кросис, и день сразу перестал быть томным.
Жрец носился по всей площадке, швырял заклинания и матерился на драконьем, Довакин, сдержанно поминая Меридию, бегал за ним, махая молотом и иногда глотая зельичка. О чудо, то ли Меридия снизошла, то ли Талос подсобил
(после встречи с Ондолемаром данмер отчего-то почуял в себе неутомимую тягу к поклонению Талосу), но на третьей минуте «поединка» клятый жрец навернулся с края площадки и намертво застрял меж камней, метра на три ниже. Паскудно ухмыляясь, Довакин убрал молот, достал лук, и начал неторопливо прокачивать навык стрельбы. Жрец метался внизу, продолжал кастовать, материться, но ничего поделать не мог, коварный Довакин был вне досягаимости.
Примерно на середине прокачки, данмера самым невежливым образом оторвали от благого дела. Насильно разворачивая на 180 градусов и заводя разговор:
— Вот, держи эту вещь, и храни у себя...
читать дальшеДоговаривал бедолага уже мертвым. Тетива лука была туго натянута для очередного выстрела, от неожиданности данмер разжал пальцы, и... Не стой под стрелой, короче.
«Ой, как неудобно получилось...» стыдливо подумал Довакин, разглядывая тело, и соображая, что делать дальше. Кросис внизу удвоил усилия, и почти выбрался из каменной ловушки. «Ладно, подумаю от этом потом» решил мер, и продолжил издева истреблять древнюю капость.
Примерно через полтора десятка выстрелов данмера снова прервали. Не-ет, на этот раз он руку удержал.
— Слушай, тут никто не пробегал? - с надеждой спросил суровый нордский Охотник.
Довакин покосился на труп невинно убиенного ограбителя и честно соврал:
— Нет.
В это мгновение драконий жрец выбрался таки из каменной ловушки и, зарядив по Довакину молнией, понесся вниз, по пологому склону.
Охотник молол что-то еще, но данмер его его не слушал, помянув какую-то маму, он перехватил молот и поскакал за Кросисом.
Зельичко/молотом/зельичко/молотом/зельичко/молотом/... как, все?
Воин быстренько обыскал жреца, перевел дыхание, и неторопливо поднялся на площадку. Там было тихо, мирно, и даже местами красиво, Охотник куда-то скрылся, Беглец лежал, где его настигла шальная стрела драконорожденного, горный воздух был необычайно прозрачен и чист, лучи солнца освещали стену со словами... Довакин тяжко вздохнул, подумал, и волшебным заклинанием «resurrect» Беглеца воскресил. Тот встал и огляделся. В это мгновение из-за стены выбежал Охотник и с криком:«Вот где ты!» сверзился с края площадки. Сглотнув, данмер медленно подошел поближе, посмотрел вниз. Застрявший между камней, метрах в трех ниже, Охотник пытался выбраться, выкрикивая что-то гневное. Беглец, приговаривая «Наверное мне показалось», на корточках пополз к стене со Словами. Прятаться.
Довакин отмер, наспех выучил новое Слово, и от греха подальше быстренько телепортировался в Вайтран.
У ворот его встретил довольный жизнью и недавно обретенным папиным мечем Амрен.
— Боги улыбаются тебе! — от чистого сердца поприветствовал он друга.
Ничего не ответил Довакин, только зубы стиснул. Он подозревал, что боги не просто ему улыбались, а практически с него ржали.